Драгорры озверели. Громадные туши, под два метра, легко перепрыгивали через огненные ручейки неостывшей лавы. Оптические винтовки последней модели «Гидрал» дружно пробивали дыры в стенах пещер. Голые торсы драгорров белыми пятнами приближались к Ангелу. Тёмные прорезиненные, очень неудобные, но прочные брюки, заправленные в массивные высокие ботинки с тупыми носками, подчёркивали мощь приближающихся фигур. Чёртов калибр. Чёртовы 7, 6 2. Ангелам не пристало чертыхаться – так всегда говорила бабушка. Но оружие - явно не божеское творенье. Хотя это не оправдание.
Нельзя ругаться. И ослаблять мир агрессивными всплесками слов.
Нет. Они просто развлекаются. С оптикой, на этой винтовке, и их выучкой, его можно было давно продырявить. И тут Ангел понял. Его просто гонят к месту, где должно произойти нечто. Нечто, что никак не совпадает с его планами. Зато укладывается в планы нердахов. И взлететь нет сил. Устал. Загнали в угол.
Никто не виноват. Просто у всех своя линия жизни.
Драгорры уверены в своей правоте. Их правота – приказы нердахов, перемежающиеся с речитативом. Маленький наушник прикрепляется драггору родителями, лет с девяти. И с этого момента он полностью подчинён речитативу. Соответственно, нердахам.
Кто-то же должен исполнять роль грубой физической силы в этом мире.
Драггоры и являются этой силой. С наивным и смешным Йо – их любимым домашним животным, которого они держат в серебряных капсулках и любят кормить изо рта. А больше у них никого нет. И появляются они из дальних колоний. Двенадцатилетние, мускулистые, в широких штанах с множеством карманов, в которых много чего находится до первого осмотра в лагере. Но остаётся, как правило, только капсулка с Йо. Ежедневные тренировки, разработанные нердахами, массированными ударами выбивают из их мозгов память о степных травах, утренней росе, родителях у костра и вкусе молока, струйкой сбегающего по подбородку. В отличие от других живых существ, у драгорров нет воспоминаний о детстве.
(Воспоминания Ангела)
Когда Ангел был маленьким, бабушка-Дракониха тоже подарила ему Йо. Так… Пыталась понять, что он будет делать с ним. Ангел несколько дней наблюдал за Йо. Кормил его крошечками ванильного печенья, которое очень любил сам. И, которое, каждое утро пекла любимая драконодревняя старушка. В формы из непонятного сплава, она выливала тесто. Ставила множество корзиночек, таинственно мерцающих тусклым светом, на громадный чёрный обломок скалы. Перед этим, дыхнув на скалу огнём из пасти. Потом, укладывалась возле необыкновенной печи и задумчиво наблюдала, как тесто подрумянивается, чтобы на последних секундах приготовления печенья, добавить из таинственной бутылочки по капельке, на каждую печенюху, зелейной настоечки. Ангел видел, как после этого волшебства, над каждой корзиночкой вспыхивала звезда. Сверкали эти звёзды недолго и были разных невиданных цветов. Как-то раз, он увидел радугу после дождя – это было редкое явление для места, где они жили. И то чувство радости, покоя, надежды на что-то светлое, которое он испытал при виде пляшущих и перетекающих друг в друга цветных бликов, он испытывал, глядя на рождающиеся и исчезающие звёзды над чёрной, словно отполированной скалой.
Как прекрасно было начинать каждый новый день добрыми бабушкиными «потягушечками», звёздами и печеньем, пахнущим ванилином и травами. Как это было давно. Он вырос, но печенье Дракониха всё так же, изредка, пекла. Теперь вот только, скала стояла холодная и одинокая.
Йо, которого он отпустил, подарив ему его домик-капсулку, вернулся недавно. Ласково заглядывал в глаза Ангелу и беспокойно тёрся о крылья. Он не понимал, почему не пахнет печеньем. Вокруг, на рабочей скале Ангела, как всегда был полный кавардак. Валялись орешки, карандаши, линейки, компакт-диск, поджаренный нечаянно вместе с тестом, гильза от трёхлинейки из одного из миров, зубная щётка, кофейные зёрна в шоколаде, кусочек странного метеорита и множество изрисованных бумажек. Не было лишь Драконихи. Йо чувствовал, что подкрадываются перемены. И немного нервничал.
Дракониха исчезла несколько дней назад. А перед этим, пропала Крыса. И Ангел грустил. Он был подготовлен мудрой старушкой, но быть готовым и обученным одно, а испытать это вот так… Несправедливо. Почему все его бросили? Только Йо вернулся неизвестно откуда и слизывает слёзы, сбегающие из глаз.
Наверное, так и бывает – надо что-то или кого-то потерять, чтобы появилось что-то или кто-то другой.
Глаза у Ангела громадные, все миры отпечатаны в них.
Те, которые он посещал и знал отлично, и те, о которых не помнил, хотя никто не поручится, что он их не знал. Ангелы – странные существа. Вы думаете, что они бесплотны и бесцветны? Неощутимонеосязаемы? Чепуха. Они даже чистят зубы! Этот Ангел, по крайней мере, точно.
Чего это стоило ему… Ангел задумчиво крутил в тонких, длинных пальцах, зубную щётку. Недаром он называл Крысу – Узурпатор. Сокращённо это выглядело, как Крыса У. Иногда – КрысУ. А, частенько, просто – КУ. Крыса на это не обижалась. И реагировала на все ипостаси имён, придуманных Ангелом. Такое она позволяла ещё, разве что Драконихе. Но, остальные, возникающие на её пути, и, пытающиеся не соблюдать нормы, установленные Крысой для окружающего мира, могли очень пострадать от своей несообразительности. Хотя, с другой стороны, откуда было знать всем остальным, какие нормы были в мозгу у Крысы? Тем не менее. Крыса, до трёх раз, могла дать им фору. Мол, попытайтесь вести себя правильно… Именно – три попытки. А потом, могла замереть и, … Что следовало дальше, всегда было интересно наблюдать. Конечно, если это не касалось лично тебя. А ещё интересней – предполагать. Когда такое случалось с чужаками – Ангел мчался к Драконихе, быстро вводил в курс событий, и они угадывали, что же будет дальше.
Варианты могли быть разными. Первый – Крыса распрямлялась после замершей позиции, упиралась на свой длинный мощный, как у громадных кенгуру, толстенный хвост. И… Словно, присев на стул, закуривала трубку. Ангел называл это – индифферентный ступор. Крыса могла сидеть, покуривая, довольно долго. Табак разнотравий, вишни и туманных берегов, окутывал её околопространство. Околдовывал и затягивал всех, кто оказывался рядом. Вползал под одежду, кожу. Всасывался каждой клеточкой организма. Прилечь. Остановиться. Отсутствовать. Не думать. Спаааать. Крыса находилась в ленивой дрёме, завораживающей и затягивающей. Её не понимали, и она закрывалась в этой магической пустоте. Ей было безумно больно и плохо. Но, после этого, потом – включалась тишина, давящая на мозг, сверхдавлением. Чтобы не расплескать эту боль с тишиной, надо было замереть. Не двигаться. Чтобы не взорваться. Чтобы не потерять своё «я».
Вариант второй был резким. Катапультирующим. Это была бешеная вспышка. Оплеуха, как результат, была болезненной. Но всегда, Крыса припрятывала основную силу. В ярости, не владея собой, она умудрялась помнить, что её сила убийственна. Это были основные вариации ответов Крысы, для тех, кто её нервировал или усердно доставал. Она сама обычно говорила – скачка энергии. Понятное дело, когда тебя вампирят, как-то реагировать приходится.
Ангел не считал, что он скачивает энергию с КУ, но зубы чистить и умываться, расчёсываться и одеваться, а также завязывать шнурки, именно она учила его. Она была его учителем. Взрывоопасным Узурпатором. И обучение основ – как держать зубную щётку, как выдавливать пасту на щётку, как достать зубы в самых дальних местах рта, как полоскать рот и многие другие тайные тяжкие знания, часто заканчивались для Ангела, взметнувшейся крысиной лапкой, с предусмотрительно спрятанными когтями-лезвиями. Сразу же, из ниоткуда, появлялась Дракониха с укоризненным взглядом. Крыса же полушипя-полурыча, ругалась и исчезала, крутанувшись на хвосте, и одним прыжком перемахнув Дракониху. Уже вслед Крысе, неслись слова бабушки-Драконихи: «Ему же только пятьсот лет. Он маленький. Научится».
А теперь нет ни Крысы, ни Драконихи. И по нему бьют драггоры.
Ангел стоял открытой мишенью возле пещеры. Из капсулки, которая висела на шее, беспокойно выглядывал Йо. Всхлипывал и маленькой лапкой цеплялся за перья Ангела. Ему это всё очень не нравилось. И он был голоден. Внезапно, лёгкий шорох заставил его насторожиться, и он забасил, привлекая внимание Ангела. В минуты опасности, именно басовые ноты прорывались из горлышка Йо. То, что их обстреливали уже длительное время – опасностью не было. Это уже стало частью их жизни. Жизни Ангела и Йо. А тут – что-то новое…
За спиной у них появился драггор. Но странный какой-то. Ангел не сразу понял, что же не так, с этим воином. А драггор, почти бесшумно появившись из пещеры, спокойно стоял, покусывая стебель маленького белоснежного цветка. Он рассматривал Ангела так внимательно, будто пытался понять, настоящий ли он. Тот, кто ему необходим…
Так смотрят, когда выбирают себе на века Своего Ангела.
Потом, не обращая внимания, на стрельбу собратьев, он протянул руку и потянул Ангела за крыло. И Ангел, не раздумывая, шагнул следом.
Драгорры, пританцовывая, приближались к месту, где секунду назад стоял Ангел. Но Ангел исчез. Остались только капельки крови и грязные перья. Сквозь речитатив к ним долетели отрывистые команды, и они, для разнообразия, пару раз пальнув в пещеру и по скалам, слаженно развернулись, вытянувшись в цепочку за ведомым. Молча двинулись обратно.
Возле пещеры появился нердах. Измождённое бледное лицо, с глазами полными тоски. Подёргивающийся рот. Волнистые волосы до плеч. Сутулые плечи и узкие джинсы. Очень дорогие, но давно нечищеные туфли. Судорожно прижал к груди руки с просвечивающимися кровеносными сосудиками и, постояв немного в молчании, медленно и торжественно снял голову. Так и стоял с головой в руках, как капитан дальнего плавания с фуражкой. То ли честь отдавал исчезнувшему Ангелу. То ли у него ужасно болела голова.
Мастера приходили в квартиру раз десять. Но инет продолжал барахлить. Я отчаялась окончательно. Почти матерно переругалась со всем обслуживающим персоналом, что было совершенно мне не свойственно. И, наконец, мастера появились вчетвером. Торжественно обсели мой комп. Заглянули ему в рот, ощупали провода по всей квартире. Переставили их раза три в соединениях. Вскрыли, залезши на табуретку, все проводные проёмы над дверью. Ходили курить, обсуждали и думали.
- Вы понимаете, всяко бывает. Всё в норме. Но в таблице странная чехарда. Эдакий скачущий синдромик. Вот, Вы говорите, не работал во столько-то. А затем работал. А потом опять… И так каждый день, с недельку.
-У меня работа стоит. Я деньги зарабатываю через инет. У меня сроки горят. Заказчики сбежали. А Вы ничего найти не можете.
- Вы не волнуйтесь. Видите, какая к Вам уже бригада пришла. Наши клиенты нам очень даже не безразличны. Разберёмся. В любом случае, уже всё работает… Работает?
- Ну… Сейчас – да. Но где гарантия, что Вы уйдёте, а он опять не перестанет работать? Где?
- Вообще-то,- главный из бригады задумался... - гарантии в Интернете – гиблое дело. Вот недавно, мы искали причину у одного клиента. Кстати, похожая картина. Как у Вас, скакало всё. А оказалось, просто. В его подъезде, молодая мама заводила будильник электрический. Он давал фон такой, что инет вырубало у всех в подъезде, именно в это время. У Вас, между прочим, тоже фон идёт такой же. Кроме всех скачков, три раза за неделю ровно в пять тридцать. Утром. А потом – работает.
- Так мне, что - игрушки, будильники, всю технику перерывать у соседей, чтобы узнать, от чего фонит?
- Ну, будет видно. Пока работает. Согласны? Распишитесь на заказе.
Я устало вздохнула. Выпроводив мастеров, быстро вымыла пол. И села за работу.
На подоконнике, возле детского диванчика, среди горшков с цветами и игрушек, появились три новые фигурки. Крыса с маленькими лапками и массивным кенгуриным хвостом. Зелёная Дракониха с задумчивым выражением на морде. И Ангел с серебряной капсулкой на шее.
|
